Он с детства увлекался спортом, мечтал стать кадровым военным, но жизнь складывалась вполне буднично до тех пор, пока не началась СВО. О своей короткой войне и жизни после нее в рубрике «Главный герой» рассказывает житель Югорска Максим Клевцов, бывший командир штурмового взвода.

— Чтобы понять, с кем имеем дело, в начале разговора мы просим собеседников рассказать о своем детстве, о семье.
— Родился я в Туркменской ССР в семье военного. К концу восьмидесятых годов родители развелись, а в республике начались национальные волнения после распада Советского Союза. По приглашению брата мамы мы переехали в Комсомольский. Дядя когда-то служил офицером в авиаполку и после нашего переезда на каком-то этапе моей жизни заменил мне отца. Для меня он очень важный человек в жизни. А так вполне обычное детство.
— Вы были единственным ребенком в семье?
— Да, мама больше не выходила замуж.
— Доставляли маме хлопоты?
— Нет, я был спортивным ребенком, увлекался легкой атлетикой — бегом, часто выступал на соревнованиях, занимал призовые места и в принципе мне это все нравилось. Мечтал стать военным, но после школы поступил в медицинский колледж.
— Как так?
— Классическая история: опоздал с поступлением в Ярославское высшее военное училище, и чтобы не терять год, подал документы в медицинский колледж в Ярославле. Потом познакомился с курсантами военного училища, которые рассказали, что учиться у них очень престижно, но поступить сложно, и чтобы сделать это без конкурса, нужно отслужить в армии. Я решил так и сделать — забрал документы из медицинского коллежа и вернулся домой. Дома сразу же пришел в военкомат и попросился в армию.

— Мечта стать военным от отца?
— Нет, от дяди — военного летчика. С отцом я не общался и не общаюсь, хотя поддерживаю отношения с его дочерью — моей сводной сестрой.
— Почему так?
— В жизни всякое бывает.

— Как проходила срочная служба?
— Нормально. Я служил во внутренних войсках в поселке Верх-Нейвинском, охранял закрытый комбинат оборонной промышленности в Свердловске-44, ныне это Новоуральск.
— Служба чем-то запомнилась?
— Там я тоже занимался бегом, постоянно ездил на армейские соревнования. Окончил школу сержантов. А сама служба запомнилась постоянными караулами.
— Как складывалась жизнь после демобилизации?
— Погулял немного, устроился охранником в «Газпром трансгаз Югорск», женился. С женой, кстати, познакомился на соревнованиях по бегу.
— А как же планы поступить в военное училище?
— Передумал. Перегорел, наверное. Поступил заочно в нефтегазовый. Начал жить обычной жизнью.
— …пока не объявили СВО. Почему приняли решение отправиться на фронт?
— По совокупности обстоятельств, скажем так. С одной стороны, был некий личный кризис в жизни: с женой развелся, из «Газпрома» уволился. Возникли финансовые сложности, нужно было платить ипотеку. Не скрою, этот фактор тоже влиял на принятие решения, но главным стало то, что дядя подписал контракт с Министерством обороны и отправился на передовую. Ему на тот момент было уже за 60 лет. Тогда я окончательно понял, что отсиживаться дома не смогу, и в декабре 2023 года подписал контракт, сообщил об этом матери.
— Как она к этому отнеслась?
— А как мать может к этому отнестись? Но уговаривать меня было бесполезно.

— А как дела у дяди? Вы не виделись с ним на фронте?
— Нет, не виделись, он служит офицером на другом направлении. У него все хорошо, скоро собирается в отпуск.
— А из «Газпрома» почему уволились? Хорошая же работа.
— Я решил попробовать себя в частной сфере, связанной со строительством. Но зимой объемы заказов сильно упали, и заказчики стали подводить, не выполняли свои финансовые обязательства.
— Ясно. Как вас готовили перед отправкой в зону боевых действий?
— Готовили инструкторы ЧВК «Вагнер». Многие из ребят, особенно молодые, не умели держать в руках автомат, поэтому нам преподавали основы огневой подготовки, учили правильно кидать гранаты. Тренировались на полигоне, жили в блиндажах.
— Военно-учетная специальность со срочной службы как-то учитывалась?
— В моем случае приняли во внимание воинское звание «сержант» и сделали меня командиром взвода штурмовиков. Позже дали в подчинение тридцать человек — все контрактники разных возрастов со всей России.
— Сколько длилась подготовка штурмовика?
— Примерно месяц.
— Этого хватило?
— Мне хватило.
— Когда узнали, что будете штурмовиком, какие были мысли, чувства?
— Надо, значит надо. Ну и выбора особого не было.
— А страх, что могут убить?
— Я знал, на что иду.

— Каким был первый бой?
— В моем случае он был первым и последним. Мы брали Авдеевку, уже жили в ней, оборудовали себе место в техническом помещении заброшенной шахты. У нас даже отдельная комната была для спортзала. В тот день мы готовились к выполнению задачи, получили рации от Ларисы Фелер (руководитель волонтерской группы «ZОV Сердца Югорск/Советский/Севастополь/Россия»), и я понес их раздавать бойцам. Поднялся к парням на второй этаж здания, и тут в окно что-то прилетело и взорвалось. Все произошло очень быстро, ничего понять не успел. Меня выбросило в окно, в результате сломал руку и получил компрессионный перелом позвоночника. И все, можно сказать, на этом моя война закончилась, дальше были госпитали.
— Где лечились?
— Операцию мне делали в Военно-медицинской академии Санкт-Петербурга, там поставили пластину. Через месяц для продолжения лечения перевели в Северодвинск — туда, где находится база Северного флота.
— Почему именно туда? Вы же не флотский.
— Видимо, там были места. Затем получил отпуск по ранению на два месяца. Отдохнув, вернулся в часть, чтобы пройти ВВК (военно-врачебная комиссия), но меня для этого отправили в Донбасс. Так я мотался несколько раз по разным госпиталям. В итоге комиссовали в Екатеринбурге. Врачи меня уже запомнили в лицо, поэтому встретили как родного.

— Сколько служба продлилась?
— В общей сложности год и восемь месяцев. Ходил в наряды, иногда отправляли в командировки (не боевые). Был курьезный случай: отправили в Ханты-Мансийск документы отвезти. Потом звонят, говорят, ты в СОЧах, срочно возвращайся (СОЧ — самовольное оставление части). Я говорю: «Как так? У меня командировочные на руках». Слава богу, разобрались.
— Нет ощущения того, что не слишком сильно вы помогли государству?
— Да нет. Я свой долг выполнил, как смог, и ни о чем не жалею.
— Когда домой вернулись окончательно?
— В сентябре 2025 года. Сразу встал на учет в центре занятости, в ближайшее время планирую заниматься оформлением группы инвалидности.
— А что со здоровьем сейчас?
— По моему заболеванию нет специалистов в Югорске, поэтому я уже дважды ездил в Ханты-Мансийск к нейрохирургу. Врач обнадеживать не стал, сказал, что дальше придется жить на обезболивающих препаратах.
— Работать дальше вы сможете?
— Надеюсь. Есть мысль выучиться на оператора БПЛА, чтобы потом использовать это в мирной жизни — заниматься мониторингом в МЧС. Также я узнал, что у меня есть возможность получить субсидию на открытие собственного дела, осталось только подумать, в какой сфере.
— Вы оптимист?
— Да (смеется — прим. корр.)
—Тогда остается пожелать вам успехов.
— Спасибо.