Простой парень из рабочей семьи не искал в жизни приключений и ярких эмоций. Жил как все — срочная служба, собственное дело, женитьба, покупка дома и маленькая дочь. Сегодня у него за плечами два с половиной года СВО, четыре ранения и госнаграды. В нашей рубрике «Главный герой» — житель Югорска Александр Покидин, прошедший путь от предпринимателя до воина.
— Александр Владимирович, обычно в начале разговора мы просим собеседника вспомнить детство. Каким оно было у вас, как вас воспитывали?
— Родился в городе Советском в 1990 году в обычной рабочей семье. Мама была поваром, отец — токарем в ЛДК. У меня есть родная сестра. Родители внушали, что нужно быть честным, добросовестно трудиться. Собственно, воспитывали своим примером. Детство было дворовым и прошло, в основном, на улицах в компании таких же ребят. Бегали по стройкам, играли в футбол, гаджетов же не было. Когда подрос, увлекся военной патриоткой, занимался в местном клубе «Саланг». Там нас готовили к службе в вооруженных силах — мы изучали правила обращения с оружием, основы рукопашного боя. После школы окончил профессиональное училище по специальности «автомеханик», затем армия.
— Где служили?
— Во внутренних войсках в городе Сарове Нижегородской области. Раньше он назывался Арзамас-16, был засекреченным. Мы занимались охранной ядерного объекта, скажем так. Прошел курс молодого бойца, школу сержантов.
— В те годы, когда вы служили (2008-2009), большой популярностью пользовался сериал «Солдаты», позиционировавший службу как увлекательное, веселое занятие. К тому же срок армейской повинности сократили на год, поэтому молодые люди шли в армию, рассчитывая неплохо провести время.
— Я не скажу, что в армии было очень легко и весело, но и с какой-то лютой дедовщиной мне сталкиваться не приходилось. Возникали внештатные ситуации типа самострелов, но все было ровно, и год службы прошел быстро.
— Дембельский альбом сохранился?
— Я делал его, но когда ехал домой, положил товарищу из Нижневартовска, потому что мне этот альбом убрать было некуда. Потом забыл об этом, спустя время вспомнил, но альбом мне товарищ так и не вернул, поленился. После армии немного отдохнул, затем устроился на работу в авиалесоохрану, тушил лесные пожары. Затем занялся предпринимательской деятельностью в сфере транспортных услуг.
— С супругой как познакомились?
— Через сайт «Одноклассники», завязалась переписка, общение. Сегодня нашей дочери девять лет.
— Чем супруга занимается?
— Когда мы познакомились, она тоже была предпринимателем — занималась озеленением улиц, а сейчас работает в системе общепита предприятия «Газпром трансгаз Югорск», конкретно — в ресторане «Белые ночи».
— В одном из интервью вы рассказывали, что перед СВО купили дом.
— Да, недостроенный. Я успел отремонтировать одну из комнат, чтобы в ней можно было жить и потом все это хозяйство перешло на попечение моей супруги. Она осталась дома одна с шестилетней дочкой.
— Дочка, наверное, не понимала, куда папа уходит.
— Конечно. Как ребенку это объяснить, когда вокруг вроде мирная жизнь и ничего не поменялось?
— А какие чувства у вас вызвала речь президента о начале СВО в феврале 2022 года?
— Как и вся страна, я воспринял новость о начале спецоперации с чувством тревоги. Позднее, когда объявили о частичной мобилизации, начал ждать повестки, поскольку мне было известно о включении в списки мобилизованных. Начал закупать вещи для службы, готовиться. Жил я уже в Югорске, а прописан был в Советском, поэтому периодически спрашивал у родителей, нет ли повестки. Когда знакомых стали забирать по мобилизации, поехал в районный военкомат. Там проверили списки и мобилизовали. На следующий день всех призывников из Югорска и Советского собрали в «Югра-презенте» и нескольким автобусами отправили на сборный пункт.
— Волнительный был момент? Жена, родители переживали?
— Да родные, кончено переживали, но мы, честно говоря, до конца не понимали, с чем придется столкнуться. Наверное, чувство новизны, любопытство перевешивали страх. Сели в поезд, доехали до Омска, там происходило формирование. Жили в казарме и в полевых условиях в палатках.
— Кто вас инструктировал?
— Мобилизованные офицеры. Нам преподавали основы саперного дела, стрелковую подготовку, какие-то общие моменты. На передовой в ДНР я оказался в конце января — начале февраля 2023 года. Перед этим прошел боевое слаживание, но уже под руководством опытных наставников.
— И тогда пришло понимание, что все серьезно… Первый бой помните?
— Каждый боевой выход похож на предыдущий, поэтому рассказывать особо нечего. Какого-то геройства в этом нет, просто работа, выполнение задания. Вспоминается, что перед первым выходом я не надел каску, думал, что она мне помешает, а потом, когда противник начал по нам работать, сильно пожалел об этом. Во время перебежки возле одной из подбитых БМП нашел каску, надел и стало немного спокойнее.
— В каком подразделении вы служили?
— Был командиром второго взвода первой мотострелковой роты батальона «Ястреб». Мы двигались в ногу вместе со штурмовиками. Конкретно наша задача заключалась в том, чтобы закрепиться в отбитых позициях — опорных пунктах и удержаться в них, отражая контратаки.
— Что скажете по поводу дронов, которые сейчас кошмарят фронт по обе стороны?
— Пока я служил, масштабы применения беспилотников были еще относительно невелики. Мы их, конечно, видели, слышали, но больший дискомфорт и опасность, так сказать, нам причиняли минометы и артиллерия.
— На каком направлении проходила служба?
— Авдеевское, Покровское. Моя часть принимала непосредственное участие в освобождении Авдеевки. Встречал там и контрактников наших, и кадровых военных. У кадровых военных, у спецназа обратил внимание на хороший уровень обеспечения, в том числе артиллерийской подготовки перед выходами.
— У вас хуже с этим было?
— Не скажу, что сильно хуже. На начальном этапе участия в спецоперации нам, конечно, не хватало опыта. Но в бою учишься быстро, начиная с малого, например, как окопаться в поле в боевых условиях.
— И сколько это занимает времени?
— По-разному, в зависимости от состояния почвы и интенсивности боя, но достаточно быстро, чтобы выжить.
— Каковы были бытовые условия?
— Полевыми, жили в окопах, блиндажах. Если основное подразделение располагалось недалеко в каком-нибудь поселке, то появлялась возможность ротации или подвоза провизии и боекомплекта. А так обычно мы двигались от окопа до окопа и переносили с собой все самое необходимое. Фронт двигался, задач становилось все больше и больше.
— Сколько вы прослужили в итоге?
— Два с половиной года.
— Была возможность связываться с близкими?
— Да, через ватсап и телеграм, если был интернет.
— Не тревожило, что может прилететь по сигналу?
— Нам много об этом рассказывали, но если ты на передовой, то враг все равно знает, где ты находишься, и стреляет по тебе. Известны случаи, когда по сигналу били по казармам, по общежитиям, расположенным в тыловых районах. Вот это опасно.
— Сколько ранений у вас?
— Четыре — контузия, два осколочных и подрыв на мине.
— Во всех случаях требовалась медицинская помощь?
— После контузии я выполнил задачу, дождался ротации, и уехал на медицинское обследование. Неделю прокапали и все, вернулся на фронт. Одно осколочное получил после сброса с дрона, второе — когда зацепил растяжку с гранатой. Четвертое ранение наиболее серьезное — подрыв на мине-лепестке.
— Вы ее не заметили?
— Эти мины имеют маскировочные цвета и по правилам Женевской конвенции должны самоликвидироваться через определенное время. Однако противник это правило игнорирует. В тот день боевую задачу мы уже выполнили, закрепились, и нам нужно было подтягивать боекомплекты, провизию, чтобы удержать эти позиции. Я как командир взвода поставил ребятам задачу, чтобы они по одному выходили и заносили боевые комплекты, а сам решил набрать воды. Предварительно провел разведку, узнал, где есть вода и выдвинулся.
На пересеченной местности недалеко от наших позиций подорвался. Я сумел оказать себе первую медицинскую помощь, а товарищи помогли добраться до укрытия и пункта эвакуации. Сильно пострадала левая нога, могли и ампутировать. В госпитале в Ясиноватой другие раненые шутили, хорошо, что, мол, не правая, можно на машине ездить с коробкой-автоматом. Но врачи прооперировали, сохранили ногу. После операции вертолетом доставили в Донецк, а потом в Ростов. Далее эшелоном в Ставрополь, а оттуда домой на реабилитацию. Дома отлежался, восстановился и вернулся в часть проходить медкомиссию.
— Не было желания остаться дома, уклониться от дальнейшего прохождения службы?
— А зачем, чтобы потом всю оставшуюся жизнь прятаться? Да, некоторые не возвращаются после ранения или пытаются откосить уже на передовой, понимая, с чем столкнулись. Но трусость и малодушие — это не мой путь. Я вернулся, прошел медкомиссию в части и был комиссован по ранению.
— Сколько у вас боевых наград?
— Медаль «За отвагу», медали Жукова и Суворова, «За освобождение Авдеевки», за боевые отличия.
— Где вручали?
— Прямо на передовой между боями при построении.
— Было страшно, что убьют?
— Да, боятся все. Преодолевают страх по-разному — кто на морально-волевых качествах вытягивает себя, кто начинает в Бога верить…
— А фронтовые сто граммов?
— Я не употреблял, потому что ставки слишком высоки. В бою нужен трезвый ум и быстрые, четкие действия.
— Праздники как-то отмечали, тот же Новый год, дни рождения?
— Старались по возможности, подтягивали соки, сладости. Братья по оружию из других подразделений всегда с нами делились гуманитаркой. С другой стороны, праздник — это всегда усиление.
— Каким было возвращение к мирной жизни?
— Адаптация все еще проходит, потому что я вернулся только в июне. Сейчас осматриваюсь, пытаюсь понять, чем дальше заниматься.
— Есть программа по поддержке ветеранов СВО «Время героев»…
— Да, я слышал, сейчас изучаю эту возможность. Пока же занимаюсь завершением строительства дома. Разумеется, наверстываю упущенное как отец.
— Как война поменяла ваше мировоззрение?
— В первую очередь, изменилось отношение к семье. Теперь для меня это главная ценность.
— Я слышал о том, что вы возвращались в Донбасс этим летом и в принципе не теряете связь с сослуживцами.
— Да, отправлял генераторы с гуманитарным грузом, а в августе мы поехали с семьей в Крым на отдых. Затем приехали в Донецк, встретился с ребятами, дочка прочитала им стихотворение.
— Какое у них настроение?
— Боевое.
— Какие советы вы можете дать землякам, которые только планируют отправиться в зону СВО? К чему нужно быть готовым?
— Здесь я солидарен с другим ветераном СВО из Югорска Дмитрием Алляновым, который рассказывал вам же в интервью о важности получения навыков оказания первой медицинской помощи. Ранение может быть не смертельным, но если неправильно наложить жгут, все закончится фатально. И Дмитрий, и я пережили ранения, поэтому знаем, что это самое главное, остальному научат. Второе по важности — это самодисциплина, особенно в критических ситуациях.
— Спасибо за разговор.
— Спасибо, что выслушали.
Автор: Иван Абрамов
